10 сентября 2019

Достоевский на театральной сцене

"С Достоевским всегда так: идёшь поразвлечься, а попадаешь на Страшный Суд".

 Произведениям Достоевского около полутора веков, но они продолжают волновать читателей во всем мире. Разумеется, пройти мимо такого богатства не мог и мир театра. Сегодня на сценах московских театров идет сразу несколько спектаклей, поставленных по пьесам Достоевского или мотивам его романов и повестей. В театре имени Вахтангова, например, можно видеть "Дядюшкин сон". Ведь "Дядюшкин сон" – одно из тех исключений, которые не дают нам права назвать Достоевского писателем исключительно трагическим или пессимистичным. В "Сатириконе" Константин Райкин откроет перед зрителем глубины "Записок из подполья" ("Вечер с Достоевским"). Ну а в Новом драматическом театре идет "Настасья Филипповна" – спектакль, созданный по мотивам романа "Идиот". Идея этой постановки принадлежит Анджею Вайде. Когда теперь говорят, что мода на Достоевского началась в кино с легкой руки Владимира Бортко, сделавшего превосходную экранизацию "Идиота", то как-то забывают, что еще в начале ХХ века на сцене Московского Художественного театра шли спектакли "Братья Карамазовы" и "Бесы", вызвавшие бурю разноречивых отзывов. Категорическим противником театральных интерпретаций Достоевского выступил Максим Горький. В 1913 году он заявлял: "Неоспоримо и несомненно: Достоевский — гений, но это злой гений наш. Он изумительно глубоко почувствовал, понял и с наслаждением изобразил две болезни, воспитанные в русском человеке его уродливой историей, тяжкой и обидной жизнью: садическую жестокость во всем разочарованного нигилиста и – противоположность ее – мазохизм существа забитого, запуганного, способного наслаждаться своим страданием, не без злорадства, однако, рисуясь им пред всеми и пред самим собою. Был нещадно бит, чем и хвастается… Достоевский – сам великий мучитель и человек больной совести – любил писать именно эту темную, спутанную, противную душу… Пора подумать, как отразится это озеро яда на здоровье грядущих поколений. После "Братьев Карамазовых" Художественный театр инсценирует "Бесов" – произведение еще более садическое и болезненное… Я предлагаю всем духовно здоровым людям, всем, кому ясна необходимость оздоровления русской жизни, – протестовать против постановки произведений Достоевского на подмостках театров…" Актеры Художественного театра ответили писателю коллективным письмом, в котором отвергли его претензии к постановке романа Достоевского. Спектакль "Бесы" после 107 репетиций был поставлен Владимиром Немировичем-Данченко и прошел 45 раз. Драматическое начало – наличие качеств, свойственных произведениям драматической формы. Драматическое начало в романах Достоевского отмечали исследователи и художники слова. Д. Мережковский в книге "Л. Толстой и Достоевский" (1901) утверждал, что произведения Достоевского вовсе не романы, не эпос, а трагедия, что повествовательная часть – "второстепенная, служебная", что это лишь "примечания к драме", главное же в них – диалоги, в которых "все у него завязывается и все разрешается". Вяч. Иванов в работе "Достоевский и роман-трагедия" выводил драматическое начало в романах Достоевского из того, что они воплощают трагедию отпадения человека от Бога, что "идея вины и возмездия, эта центральная идея Достоевского" (Иванов Вяч. Родное и вселенское. М., 1994. С. 302). Отсюда проистекает и особенность формы его произведений: его романы слагаются из перипетий, группирующихся "как бы в акты драмы" (Иванов Вяч. Указ. соч. С. 288) и развитие их "спешит к катастрофе". Глубоко раскрыл поэтику драматического начала в прозе писателя М. Бахтин, поставив драматическое начало в связь со структурой полифонического романа, диалогического во всех его компонентах. "Основной категорией художественного видения Достоевского было не становление, а сосуществование и взаимодействие. Отсюда его глубинная тяга к драматической форме…". "…Даже внутренние противоречия и внутренние этапы развития одного человека он драматизирует в пространстве, заставляя героев беседовать со своим двойником, с чертом, со своим alter ego, со своей карикатурой". Самосознание героев раздвоено, разорвано, потому исповеди и монологи у Достоевского скрывают внутри себя диалог, полный напряженности и страстности. Драматическое выступает в качестве особого элемента психологического состояния, как проявление неисчезающего беспокойства героев и автора художественных произведений, мысль которых направлена на проблемы мироустройства. Неспособность решить "проклятые" вопросы обусловливала увеличение степени драматического начала творений писателя. Драматическое у Достоевского – это сосуществование противоположностей, наличие острой коллизии, двойственность мысли героев, система их поступков, часто приводящих к неожиданному результату. Состояние и отношения героев осознаются как драматические вследствие мощной внутренней работы, в процессе которой персонажи пытаются проникнуть в чужое сознание, овладеть чужой тайной и, может быть, влиять на чужие поступки. Все это повышает действенность героев, остроту духовно-личностного интереса друг к другу, часто целью которого является овладение чужой душой. Неровное движение мыслей и чувств героев, проявляющееся в системе внутренних и "внешних" диалогов, в сценах-полилогах и сценах-"конклавах", проясняет драматическое, кризисное положение персонажей, – слово в этой жизненной системе обслуживает ее "драматический процесс". Драматическое слово в романах Достоевского осознается вследствие его экспрессии, энергичности, развернутости и полноты высказывания, вмещающих в себя личность говорящего во всех проявлениях. Создавая драматический диалог, Достоевский использует весь художественный арсенал прозы, который Томас Манн назвал "имитационным". Драматическое проявляется и в особом типе повествования, стремительном и мечущемся, как бы готовом в любую минуту прерваться. Такой характер повествования соответствовал и особому восприятию и осознанию реальности Достоевского – остро драматическому, доходящему до трагического. Именно поэтому в литературоведении возникло определение жанра романа Достоевского как романа-трагедии. Вяч. Иванов, так определивший жанр, первым почувствовал синтез эпического и драматургического в структуре романов как двух равноправных начал. "Трагическое действие" (Д. Мережковский) может быть реальным и потенциальным, совершенным или обдумываемым. Главное, что Достоевский разворачивает повествование по "законам" драматическим: замысел писателя связан с изображением решения коренных последних вопросов жизни; процесс осознания этих вопросов изображается Достоевским в крайне заостренной форме, как сгусток внутренних противоречий "жизни". Прав В. Днепров, утверждая, что Достоевский пытался достичь гармонии между двумя типами повествования: "изъяснением" и "представлением сценами", синтезируя драматическое, эпическое и лирическое в своих романах. Писатель создает не роман-драму, но изображает "драму в романе", в котором "…драматическое имитируется <…> средствами романа" (Днепров В.Д. Идеи, страсти, поступки: Из художественного опыта Достоевского. Л., 1978. С. 307). Драматическое же часто вырастает до сценического. Многие режиссеры пробуют ставить Достоевского. Будь то художественный фильм, будь то спектакль – актеры и режиссеры преподносят нам своего Достоевского так, как они его понимают, как они видят его героев, объясняют психологию их поступков. Во что выливается это видение – в трагедию, комедию или фарс – зависит от задачи, которую ставит перед собой режиссер, от того, какую идею он хочет вывести на первый план. Но, как сказал Лев Аннинский, "С Достоевским всегда так: идёшь поразвлечься, а попадаешь на Страшный Суд".

Светлана Музычкина, библиотекарь Туринской центральной районной библиотеки имени Пущина.

Назад к списку