26 августа 2019

Михаил Булгаков: уроки судьбы

Нравственное достоинство личности – высший критерий человечности.

Драматургия Булгакова не менее емка и разнообразна, чем его проза, – и по содержанию, и по приемам построения конфликта, развития сценического действия и индивидуализации героев, создания ярких типов. Особенно выразителен, ясен и характеристичен в ней язык персонажей, диалог, насыщенный и драматическим действием и внутренним глубоким смыслом. Подчеркнем еще одну важную сторону драматургического мастерства Булгакова. Он обладал удивительным чувством взаимосвязи всех элементов драмы, осязаемым ощущением внутренней гармонии, зависимости сценических событий (одного от другого) – при всем многообразии ситуаций и сложных перипетий пьесы. Для него очень характерно, что каждой его пьесе свойственна особая тональность, особая атмосфера, выражающая авторское отношение к изображаемым событиям. Это не просто идея, это нравственное чувство – гуманное, общечеловеческое, – разлитое в пьесе. Булгаков стремительно созрел как драматург, работая с мхатовцами над постановкой пьесы "Дни Турбиных". Для этого были благоприятные предпосылки. Булгаков работал во МХАТе. Позднее все это будет описано в "Театральном романе" – одном из самых удивительных его произведений. И мечтал он, на самом деле, о том, чтобы пережить тот театральный успех, который пережил в середине 20-х годов. В какой-то момент Булгаков понял очень важную для себя вещь: в театре он пробьется вернее, чем в литературе. И если бы в театре все складывалось хорошо, он, может быть, и не стал бы больше писать прозу, так бы и писал пьесы. И он их писал. Первую половину 30-х годов Булгаков пишет пьесы. Одну, другую, третью… А театры их не берут. Эти пьесы не подходят. Их даже не цензура запрещает. Ситуация изменилась. И худсоветы, режиссеры, актеры не хотели играть то, что он им приносил. Но он был упрям, хотел сломать эту сцену, написать то, что в конце концов пройдет и к 36-му году им были написаны три таких пьесы и приняты к постановке в театрах Москвы. Одна из этих пьес называлась "Александр Пушкин" и была посвящена дуэли Пушкина. Это очень интересная пьеса, потому что в ней Пушкина нет. В ней есть жена, друзья Пушкина, царь, Бенкендорф, Дантес, Данзас – все есть, а Пушкин "только что был, вышел", "сейчас придет". Очень интересный художественный прием – написать о Пушкине, его не показывая. И эту пьесу принял к постановке и стал репетировать Театр Вахтангова. Потом Булгаков написал пьесу, которая называлась "Иван Васильевич" и которую большинство современных зрителей хорошо знают по фильму Леонида Гайдая "Иван Васильевич меняет профессию" – это булгаковский сюжет, другое дело, что он немножко переиначенный и приспособленный к советской Москве 70-х годов. Но у Булгакова действие происходило, когда и происходило, – во времена Ивана Грозного. Эту пьесу принял к постановке Театр Сатиры. И все было очень хорошо. Но была третья пьеса – самая важная, самая главная для Булгакова – которая называлась "Мольер". Авторское название "Кабала святош", но театр не захотел такого опасного названия и его заменили на "Мольер". Эту пьесу репетировал Московский Художественный театр, тот самый, где Булгаков работал. Репетировали пьесу четыре года, измучили Булгакова в конец. "Дни Турбиных" репетировали меньше года, а тут – четыре. Булгаков очень ждал премьеры, он ждал, что наконец-то настанет год, когда о нем снова начнут говорить. Он очень этого ждал. Ход исторических событий в пьесе "Дни Турбиных" изображается так же, как в романе "Белая гвардия": немецкая оккупация, гетмановщина, разгул петлюровщины, победа Красной Армии. Но по законам драматургического искусства в пьесе был усилен, выделен психолого-драматический аспект. Что происходит в чувствах, мыслях, переживаниях людей – вот центральный вопрос в пьесе "Дни Турбиных", определяющий все особенности ее драматургических приемов, всей ее поэтики. Именно этот идейно-нравственный аспект – новаторский по своей сущности для драматургии 20-х годов – и привлек внимание мхатовцев к пьесе Булгакова. Булгаков оказался новатором в создании особого жанра трагедии, наполненной глубокими, имеющими общечеловеческое значение мыслями, нравственными коллизиями. Вершинами являются его произведения, показывающие столкновение гения с самовластием ("Кабала святош" – трагедия Мольера, "Последние дни" – трагедия Пушкина). Они, несомненно, проникнуты личным чувством. В этих трагедиях – особая напряженная тональность. Композиция в них многообразная, со сложнейшими перипетиями; развитие действия динамически убыстряется, происходит быстрая смена сцен, планов изображения (как в кинокартине). Подчеркнем еще раз: в решении нравственных проблем, имеющих общечеловеческое значение, в осмыслении судьбы личности и исторических коллизий Булгаков опирается на опыт классиков. Проблема ценности личности, судьбы гения, для которого служение искусству и высшим идеалам, свобода, справедливость нужны как воздух, волнует Булгакова в драматургии с такой же силой, как и в его романе "Мастер и Маргарита". Особый гуманизм определяет тональность его драм и инсценировок. Для Булгакова нравственное достоинство личности – высший критерий человечности. Первой вышла пьеса о Мольере. В феврале 1936 года на малой сцене Московского Художественного театра состоялась премьера. Отклики были разноречивые: кому-то пьеса понравилась, кому-то нет. Но самое ужасное произошло 9 марта, когда в газете "Правда" вышла так называемая редакционная статья. Называлась она "Внешний блеск и фальшивое содержание", и эта статья булгаковскую пьесу убила. После нее театр пьесу снял. Все сложилось как карточный домик: Театр Вахтангова испугался ставить пьесу "Александр Пушкин". Театр Сатиры испугался ставить "Ивана Васильевича". Перед Булгаковым снова опустился занавес. Повторилась ситуация 29-го года, когда Сизиф толкал, толкал свой камень, и все это покатилось вниз. Драматургическое наследие Булгакова многообразно и продолжает осваиваться театром. Каждый истинно талантливый театральный коллектив может найти в произведениях Булгакова неизведанные глубины, открыть новые краски, наполнить спектакль новым содержанием. "Булгаков, – писал Вл. И. Немирович-Данченко, – едва ли не самый яркий представитель драматургической техники. Его талант вести интригу, держать зал в напряжении в течение всего спектакля, рисовать образы в движении и вести публику к определенной заостренной идее – совершенно исключителен…"

С.И. Музычкина, библиотекарь Туринской центральной районной библиотеки им.Пущина 

Назад к списку